Танцевать, чтобы жить

Пять этапов исцеления Анны Халприн

Анна Халприн - одна из важнейших фигур в истории современного танца и в истории изучения телесности.

Анна рассказывала, как однажды в детстве она увидела, как ее дядя молится и раскачивается во время молитвы. «Тогда я подумала, что Бог, наверное, танцор».

Анна была в числе первых танцовщиков, кто стал рассматривать танец как исцеляющее и трансформирующее искусство. В возрасте 51 года она заболела раком. Анна заподозрила у себя болезнь в тот момент, когда к ней пришел образ, который она не смогла станцевать. Анна обратилась к врачу, ей был выставлен диагноз. Она начала готовиться к финальному ритуалу для любого человека - встрече со смертью. Она назвала это «танцем неподвижности».

Борьба с раком и выздоровление стали переломным моментом в ее жизни. Известие о болезни резко изменило ее жизнь и вдохновило на создание ритуала, который помог процессу выздоровления. Нарисовав на большом холсте бумаги свой портрет в полный рост, она собрала друзей, чтобы они свидетельствовали процесс, и, встав перед картиной, начала танцевать свой "танец темной стороны", языком танца "проговаривая" свои страхи и сомнения. Это было не простое зрелище – оно больше напоминало шаманский эсктатический танец. Анна топала, приседала, шипела, кричала, выла, выражая танцем всю свою боль, гнев и отчаяние.

«Я падала на пол, кричала, вела себя как безумная, словно внутри меня шла борьба. Я надеялась очистить себя от болезни, высвободив эмоции, особенно гнев, который мешает исцелению».

Закончив с «темной стороной», она сняла черную накидку, перевернула рисунок и начала танцевать «здоровую сторону».

Всего Анна придумала и совершила около 20 ритуалов. Обычно это происходило где-то глубоко в природной среде - в лесу или на берегу океана. Это были медитативные ритуалы соединения с природой.

«Механизм естественного самоисцеления встроен в каждую клетку тела. Нужно научиться его запускать, только и всего», - говорила Анна Халприн.

Анна уверена – тогда она станцевала победу над раком, и тот отступил: «Хотите – верьте, хотите – нет, но кровотечение остановилось. Врач констатировал спонтанную ремиссию».

«Моя борьба с болезнью стала для меня удивительным даром. До рака я жила, чтобы танцевать. После – танцую, чтобы жить».

Анна Халприн - важная фигура современного танца. Ричард Шехнер, один из ключевых теоретиков в области перформативный исследований, оказавших огромное влияние на развитие этой области знаний, назвал Анну одной из самых важных и оригинальных мыслителей перформанса.

Ее студентами и учениками стали такие важные для развития и истории танца деятели как Ивон Райнер, Приша Браун, Стив Пакстон, Роберт Моррис, Мередит Монк, Симон Форти, Ламонта Янг и другие. Её влияние на развитие танца столь же велико и важно как влияние Мориса Каннингема или Джона Кейнджа.

Анна Халприн родилась в 1920 году, она на 20 лет старше Пины Бауш. В 4 года мать отдала Анну в балетную школу.

Анна Халприн училась у педагогов, подход к танцу которых заключался в том, чтобы дать любом человеку возможность полноценно проживать свою жизнь. То есть танец не мыслился как какая-то эксклюзивная дисциплина.

Анна Халприн отошла от традиционных способов изучения танца, предполагающих освоение заданных паттернов движений, выход за пределы которых и не предполагался. Тело в таком танце становилось заложником этих паттернов. Анна стала развивать подход к движению, основанный на задаче, принцип такого подхода называли «думающее тело».

Анна начала заниматься импровизацией, как способа ухода от паттернов и А-Б-В подхода, стала смотреть по другому на само пространство, стала использовать все пространство, пересмотрела роль танцовщика - почему танцовщик не может говорить, петь, создавать среду?

Ее муж - архитектор построил рядом с домом большой помост, ставший основным местом для ее занятий.

Ритуал

Анна разработала ритуалы движения (movement rituals) - набор упражнений, позволяющий «пробудить тело», и в том числе, подготовить его к чувствованию и телесной осознанности, без чего импровизация практически не возможна.

Четыре части ритуала движения - лежа, стоя, в пространстве (ходьба, бег, ползание, прыжки, перенос веса) и четвертая часть - комбинация трех предыдущих. Сколько человек выполняют этот ритуал - столько и комбинаций получается.

5 свойств ритуала:

1. Ритуал - это перформанс. Нет ритуала - нет перформанса.

2. В ритуале исполнители являются самыми главными получателями сообщения.

3. В ритуале нет отдельных исполнителя, проводника, получателя и самого сообщения, все эти части соединяются в одном участнике ритуала.

4. Ритуал - это форма или структура. В работах Анны Халприн форма и структура не является доминантой, приоритетом. Тем не менее нельзя сказать, что во всех работах Анны нет структуры.

5. Ритуал - это исполнение более или менее фиксированных последовательностей действий, не декодируемых самими исполнителями.

Как и вокруг чего строятся эти ритуалы?

Кинестетическое чувство, кинестетическое восприятие необходимо для жизни, необходимо нам, чтобы осознавать свою телесность.

Насколько живой может стать жизнь, если это кинестетическое чувство усилится. Как художник развивает свое зрение, музыкант - свой слух, так и танцовщик должен разрабатывать свое кинестетическое чувство.

Если движение - это основа нашей жизни, то почему бы нам всем не развивать это чувство, при таком подходе каждый становится танцовщиком. Все движения происходят в пространстве и времени, исполняются с определенной силой. Эти три элемента - пространство, время и сила - составляют качество движения. Когда вы развиваете эти качества, ваша чувствительность возрастает. И вот именно ваша чувствительность позволяет вам ощущать себя в моменте.

Еще один важный источник развития кинестетического чувства - это познание движения относительно гравитации, инерции и импульса.

Эти элементы влияют на наши тела из вне. Мы двигаемся одновременно в двух полярностях - подчиняясь гравитации и одновременно сопротивляясь ей. Между этими полярностями - огромное количество вариантов состояний тела, движений.

Инерция - это желание продолжать движение в том же направлении. Можно разбежаться и в какой-то момент попробовать резко сменить направление. Это будет нелегко. Импульсы тоже влияют на наше тело. Осознание влияния этих сил позволяет использовать эти силы.

Анна Халприн говорит: «Я позволяю моему контролирующему все уму/мозгу заниматься осознанием этих сил. И таким образом даю возможность телу использовать эту энергию».

Иными словами бежать гораздо легче, если поддаваться влиянию гравитации, инерции и импульсу. Чем отклонятся назад, сопротивляться и тд.

Ритм

Основа ритмического движения, существующего в теле, - это постоянный переход из сокращения в расслабление мышц и обратно.

Чтобы движение в вашем теле произошло, необходимо чтобы определенная группа мышц напряглась, а другая определенная группа мышц расслабилась. По-другому не работает.

Понимание и осознание этого - где и при каком движении происходит это расслабление/сокращение - позволяет вашему телу двигаться эффективно. Таким образом расслабление - это не коллапс, а задействование только определённых мышц, без задействования остальных, не нужно задействовать и напрягать мышцы все подряд.

Использование общности и различий наших тел

Дыхание

- это самое базовое движение человека. Оно есть у нас безусловно и всегда. Ритуал движения начинается с осознания дыхания. Дыхание - самая базовая и простая техника контакта со своим телом.

Скелет, позвоночник

- вдоль него расположены все основные органы и системы организма. Важно понимать и осознавать как устроен позвоночник, какие изгибы его существуют и почему. Тела у людей схожи. Но в телах много различий. И Анна Халприн призывает к тому, что различия и свою индивидуальность нужно учитывать в своем танце.

Различия во многом связаны с культурными различиями, возрастом, профессией, полом и т.д. И все это может быть и должно быть основой для танца.

Важно понимать, что суть ритуалов движения - это просто структурированные движения, неформализованный паттерны, в которых нет единой формулы движения.

«Ритуал движения, - говорит Анна Халприн, - возник из моих потребностей. Я этот ритуал, эти движения постоянно меняю, развиваю, когда меняется задача. И я желаю этого и вам тоже».

Импровизация, которой начала заниматься Анна Халприн на своем помосте, вначале была лишь чистым спонтанным движением, использованием времени и различных сил, чтобы играть с этим движением. Потом она перешла к простым обыденным задачам - приносить дрова, передавать их другим, падать, вставать, падать и вставать в течение 20 минут, находить опору в 25 разных объектах и др.

Анна начала делать открытые сессии, воркшопы. К Анне присоединились другие танцовщики, сыгравшие в дальнейшем большую роль в развитии танца. Это помогло раскрыть еще больше возможностей для импровизации. Помимо движения импровизация стала задействовать голос, звук, слово, найденные объекты. Движение перестало быть чистым движением, с которого Анна начинала. Музыканты стали танцовщиками, танцовщики стали поэтами и т.д.

Возможности для импровизации стали безграничными. Импровизация со всеми найденными элементами стала очень вдохновляющей и вывела танец за пределы сценического пространства, на улицы.

Критики обвиняли Анну и ее единомышленников в том, что они отбросили танец на 100 лет назад, основная претензия была в отсутствии формы.

В какой то момент стало понятно, что просто импульсивного движения для импровизации не достаточно. В ответ на это Анна начала работать с партитурой (score) - это о том, как разные люди могут проявлять себя в некой общности и создавать что-то вместе. Анне очень сильно помог ее муж Лоренс Халприн, разработав метод, который сейчас применяется во многих бизнес-подходах. Были разработаны различные способы создавать эти партитуры. К примеру, есть открытые партитуры, которые дают большую степень свободы в исполнении, в них может задаваться начальная и конечная задача, все что между ними - тотальная импровизация. Или закрытые партитуры, с «застроенными» задачами, где очень четко прописана каждая задача. То, как ты ее решаешь, как ты это делаешь - это твой выбор, в этом заключается твоя импровизация. И это оказалось очень ресурсным.

Какое-то время Анна продолжала делать то, что можно назвать театральными, сценическими работами. В начале 60-ых годов Анна осуществила несколько важных в истории танца работ, которые были основаны на следовании партитурам.

И, конечно, зрители реагировали на такие перформансы с большим дискомфортом, что заставило Анну отказаться от сценической формы. И полностью пересмотреть отношения танца со зрителем.

В результате родился «танец города» (city ​​dance) - в течении недели от заката до рассвета в соответствии с простой задачей группа людей в импровизационном режиме двигалась по городу, и это вовлекало зрителей. Создавалась игровая ситуация, которая помогала этому.

На первый взгляд, это казалось просто ребячеством. Но это требовало от участников большой отваги. И это затрагивало важные темы - изоляцию, отчуждение людей, разделённость, страхи. Городское пространство оказалось не настолько комфортным, равноправным и принимающим по сравнению с пространством приватным. Такие интервенции, такие оккупации пространства сильно меняли отношение жителей к своему городу.

Затем Анне стало интересно создавать работы, которые оказывались в одинаковой степени трансформирующим опытом как для исполнителей, так и для зрителей, точнее свидетелей. И Анна разделила эти два понятия. Зритель означает зрелище, которое призвано развлекать, забавлять и, возможно, немного стимулировать. «Мне не нужны зрители, мне нужны свидетели, - говорила Анна, - которые осознают, что мы танцуем с определенной целью. Завершить, совершить что-то в нас самих и в мире».

Задача свидетеля - понять танец и поддержать танцовщика, который отважился совершить его. Зрители - это часто какая-то своя персональная эстетика. Зритель садится в кресло, откидывается на спинку и судит насколько то, что делается, соотносится с его представлением о какой-то узкой культурно обусловленной форме искусства.

То, что делаем мы, говорит Анна Халприн, имеет очень четкие ценности, но это ценности сообщества, коммьюнити, занятого определенной идеей, пытающегося совершить что-то. И роль свидетеля в таком ритуале - очень важная и очень вовлеченная роль. И она сильно отличается от роли зрителя.

Эта трансформация заставила Анну обратиться к танцу как методу решения реальных жизненных проблем. В конце 60 - 70-ых годов Анна начала интегрировать в свою практику терапевтические подходы. Она общалась и работала с основоположниками гештальт - подхода Фрицем Перлзом и Джоном Рином для создания танцев, являющихся терапевтическими.

В 1969 году Анну приглашают сделать проект, который она назвала «Церемония нас» (Ceremony of us) для работы с расовой дискриминацией. В течение года Анна работает с группой афроамериканцев в гетто и одновременно с группой белых американцев в Сан-Франциско. И в конце года эти группы встретились и создали совместный танец.

«Городской танец», созданный Халприн летом 1977 года, превратил Сан-Франциско в большую сцену, а жителей – в танцоров Затем она создает ритуал «Круг Земли», собирающий вокруг нее тяжелобольных людей, которые хотели исцелиться.

Веря, что духовное объединение может очищать людей, Анна придумала «Планетарный танец», который она считает «исцелением и обновлением даже для тех, кто потерялся и отчаялся». Раз в год, вот уже почти сорок лет, Анна Халприн проводит этот коллективный танцевальный ритуал, который она назвала «Планетарный танец» и который проходит в уже 46 странах мира и объединяет людей разных возрастов.

В последствии подобные проекты Анна создает для людей, больных раком, СПИДом. Основой миф (терминология Анны), как и ритуал, который был положен в основу таких работ, касался того, как мы соотносим себя со смертью. Анна с помощью ритуала в едином пространстве создавала как участникам, так и свидетелям трансформирующий опыт, который помогал людям преодолевать отчуждение, изоляцию, чувство страха, помогал объединять людей во всей их разности.

О работе Анны с ВИЧ-позитивными людьми

Это был работа со страхом, отчужденностью, ровно теми чувствами, которые ощущают люди, сталкивающиеся с этой темой. Шесть месяцев Анна работала с ВИЧ-инфицированными людьми. Затем она решила, что пора коммьюнити присоединиться. Собралась группа из 35 инфицированных людей и 70 ВИЧ-негативных людей. Это была невероятная группа людей, часть из которых ежедневно смотрят смерти в глаза из-за своей неизлечимой смертельной болезни (на тот момент еще не были созданы лекарства от ВИЧ-инфекции), и тех людей, которые боятся этого. В какой-то момент Анна попросила каждого из ВИЧ-позитивных людей сделать шаг вперед и назвать того из этой большой группы, кто поддерживает его или с кем они подружились. А потом она спросила «А почему вы назвали их? Что они для вас?»

Люди называли разное, и все, что они называли, использовалось в танце. Один молодой человек сказал своему другу: «Я люблю тебя, но будешь ли ты по-прежнему любить меня?», другая девушка спросила свою партнершу: «Ты все еще боишься заразиться от меня?», на что та ответила: «Теперь нет, но теперь я боюсь, что в моей жизни больше нет смысла! Теперь у меня нет цели» Кто-то другой спросил у своего партнера: «Ты будешь рядом, когда мне будет совсем плохо?» И тот ответил: «Я люблю тебя и буду поддерживать, и не выпущу тебя из своего поля зрения». И все это стало частью танца, это ритуала. И сам ритуал стал тотальным пространством участников и свидетелей. После этого ритуала к Анне подошли родители одного из участников и рассказали, что они не знали, что у сына - СПИД, и участие в ритуале было для него способом сказать об этом. Анне удалось создать опыт, трансформирующий как участников, так и свидетелей. Опыт, который помог преодолеть изоляцию и страх как одних, так и других.

В конце ритуала Анна попросила всех ВИЧ-позитивных людей встать в центр, затем присоединиться к ним всех, кто уже потерял близкого человека, потом всех у кого есть близкий человек, которому необходима поддержка. И таким образом все эти более 100 человек собрались в центре.

Преодолевая рак Анна разработала свой собственный процесс исцеления под названием «Пять этапов исцеления».

Анна выделила пять этапов исцеления: идентификация проблемы – конфронтация – освобождение – изменение – интеграция.

«Все, что происходит в жизни, можно станцевать», говорит Анна.

Анна постоянно сама исследовала свои отношения с телом и побуждала к этому других. «Я хочу помочь тебе понять твое тело… Я не говорю, что танец может вылечить рак, но он может способствовать исцелению. Человек с сильной волей к жизни, который верит в силу танца, решивший жить и не сдаваться перед лицом болезни, имеет больше шансов преодолеть рак, чем тот, который лишь пассивно следует советам докторов», – говорит Анна Халприн.

Все годы Анна преподает танец и движение как путь к познанию и исцелению, открывая источник, чтобы установить глубокую связь между телом, разумом и бессознательным.

Халприн заявляла: «Я верю, что если бы мы больше могли контактировать с миром природы непосредственно эмпирическим способом, это изменило бы то, как мы относимся к окружающей среде, к себе и друг другу».

Именно это искусство — танцевать, чтобы жить, — Халприн и преподает с тех пор своим ученикам. Ее метод в том, чтобы установить глубокую связь между разумом, бессознательным и собственно физическим телом.

Например, она просит учеников взять бумагу и нарисовать свои страхи, переживания — все, что придет в голову. А затем, импровизируя, «станцевать» этот рисунок. То есть рассказать о тех же переживаниях, но уже языком движения.

«Я учу людей прислушиваться к своему телу, — поясняет Анна Халприн. — Они вылечивают себя сами, я лишь указываю им на ресурсы. Но все равно это делает меня очень счастливой».

Пережив удивительный опыт выздоровления, Анна в 1978 году вместе с дочерью Дарьей Халприн открыла Тамалпа Институт (Tamalpa Institute) в Сан-Франциско. Они разработали тренинг по обучению творческому процессу, в котором соединились психология, телесная терапия, танец, рисование и перформанс. Цель тренинга – помочь каждому участнику найти свой уникальный путь к исцелению и разрешению личных и социальных конфликтов. Свой подход Анна назвала «Life/ Art Process». В его основе – идея соединения жизни и искусства. Ее танец произрастает из самой жизни – впечатлений, переживаний, событий, встреч, социальных и личных тем – и становится искусством.

У Анны две дочери – Дарья Халприн и Рана Халприн, обе преподают в Тамалпа Институте. Кроме того, ее всегда поддерживал муж Лоуренс Халприн. Вот как он описывает танец Анны: «Все больше и больше ее танец становится похожим на миф и ритуал, в фокусе которого лежат вопросы и темы повседневной жизни: психологические или физические, социальные или личностные. В этом смысле она обращается к самому раннему значению танца в человеческом сообществе, радостному и исцеляющему и в то же время трагическому, основанному на самых примитивных потребностях человека. Такие танцы – универсальны».

Все принципы, которые разработала Анна Халприн, являются основополагающими для современного танца - работа с телом, работа с партитурами, импровизация ка основной метод создания материала, игра.

Халприн написала несколько книг с описанием своего метода, в том числе «Ритуалы движения», «Движение к жизни: пять десятилетий трансформационного танца» и «Танец как искусство исцеления».

P.S. 13 июля 2020 г. Анне Халприн исполнилось 100 лет. И она продолжает танцевать.

Сайт Анны Халприн - www.annahalprin.org

В приложении к тесту статьи:

-  Фильм Алексея Бражникова «Танец жизни» (с переводом на русский)

 -   Фрагмент из 6-часового DVD «Анна Халприн: Танцующая жизнь» - здесь Анне 94, она танцует с океаном, размышляя о жизни и задавая себе вопросы..

-   Об Анне Халприн снято много видео. Если вы не смотрели фильм «Дыхание, становящиеся видимым», очень рекомендуем. Он снят десять лет назад, когда ей было 90. Как раз там есть документальная хроника с записью того самого «темного танца», смотреть который не так-то просто, столько там ярости и невероятной силы.

ТЭГИ: Травматерапия | Иностранный опыт | Танец | Движение |